– Что же, тем приятнее им покажется будущее, – беззаботно усмехнулся Ал’Берит и пояснил. – Это древний как миры принцип – сжать крепче, чем нужно, а затем немного ослабить руку. И результат достигнут, и серьёзного противодействия уже можно не ожидать.
Глаза Кхоттажа, легко додумавшего, что осуществлять «ослабление тирании» предстоит совсем не господину Аворфису, сверкнули интересом. Но на этом он наконец‑то перестал задавать вопросы и послушно телепортировался в Ад.
Виконт остался один. Снова один. Он стоял на крыше многоэтажного дома точно также, как когда-то давно на вершине горы. И, как и тогда, внутри него бушевали те же самые эмоции. Ал’Берит ощущал своё превосходство.
…И своё бесконечное падение.
Комната переговоров Ши’Алуэла располагалась вне пределов особняка и представляла только несколько неудобных кресел, расположенных на плато невысокой горы. Прекрасный вид на дом и вырастающий за ним город, как и отсутствие прочей обстановки, углубляли сосредоточенность хозяина этих мест на деловых вопросах. Однако после Кровавого Пира герцог утратил свои позиции. Он получил понижение в должности… но и это было лишь данью его прошлым заслугам. Изменённая истончённая энергетика представляла взору существо, которое отныне можно было назвать и немощным. Утрата способности регулировать внутренние процессы изменила даже внешний вид демона. Ныне он казался жалким стариком.
Но таков был только его внешний вид!
Разум Ши’Алуэла по-прежнему оставался острым, а гордость и не думала смиряться с произошедшим. А потому он, в полном соответствии с предположениями Ал’Берита, свысока и с презрением посмотрел на своих будущих убийц. И это несмотря на то, что телом едва мог пошевелиться.
– Ты убила своего брата, – прозвучало хриплое обвинение. Язык плохо слушался герцога.
Ашенат, до этого с беззаботной улыбкой прогуливающаяся по краю плато, тут же тоненько захихикала. Затем она с неким напускным удивлением воззрилась на перенесённый ею расчленённый труп и, фальшивя в спонтанной актёрской игре, возмущённо произнесла:
– Разве это была я, Ал’Берит?
– Нет, дорогая. Твоему отцу просто сложно признать, что причиной гибели его любимца стал я.
– Как ты мог, брат?!
Виконт, словно бы ощущая за собой вину, развёл руками:
– Что поделать? Его высочайшее всевластие вынудил меня заняться местью!
Глаза герцога, над которым так открыто насмехались, загорелись яростью.
– Снова играешь надуманной сутью, порождение низших? Другого же ты так и не можешь, да?! По-прежнему мерзок и ничтожен, как чортанок. В своём бессилии способен только натравливать всех друг на друга! – выплюнул Ши’Алуэл и злобно рассмеялся. Когда же его сиплый смех отзвучал, демон продолжил серьёзным надменным тоном: – Не говорю о твоей шаткой репутации, для её поддержания ты озаботился соответствующими мотивами деяний, но свою честь ты так просто не восстановишь. Не один я знаю, сколь фальшивы эти предлоги. Даже адские отбросы понимают, что семейные узы моего рода втоптаны в пепел лишь по одной причине – у города не может быть сразу двух повелителей, а для тебя власть очень сладкое слово.
– Сколько можно оскорблений, отец? – взвилась Ашенат.
– Молчи! Раз пришла убивать меня, то действуй!
Бриллиантовые глаза демонессы замерцали огоньками радуги. Верх горы оторвался, плавно поднялся ввысь на дюжину метров и начал крошиться на мельчайшие частицы. Затаившихся там чортанков и прячущихся в норках насекомых разорвало до крошечных составляющих. А затем вся эта перемолотая масса, смешиваясь с воздухом, постепенно увеличилась в объёмах, пока не завертелась вокруг присутствующих, создавая своеобразную пылевую сферу.
– Разве это я пришла за этим? – приподняла брови юная герцогиня и в истерике, сходной с плачем, прокричала: – Как примерная дочь, я всего лишь обеспечу тебе достойные похороны!
Ши’Алуэл отвернулся от безумной демонессы и испытывающе холодно посмотрел на Ал’Берита.
– Ну, что? Ты тоже готов убить своего отца?
– Я сын Дхаргона, – гневно сощурив глаза, произнёс он.
Ответом ему стали лишь презрительный взгляд и ехидные слова:
– О, нет. Я признал тебя приёмным сыном, и отныне освободиться от меня ты можешь лишь одним путём. И он лишит тебя не только титула виконта, но и всех нынешних амбиций, – демон закашлялся от поднятой пыли, и оттого его голос приобрёл ещё большую хрипотцу. – Хотя, тут иное останавливает, так ведь? Чтобы уничтожить мой род, нужно отсечь абсолютно все исходящие линии. А с Ашенат тебе не справиться. Сил в тебе всегда было, как и в твоём отвратительном ничтожном родителе.
– Наверное, поэтому я и сдеру с великого герцога Ада всю его спесь хлыстом.
Усмешка Ал’Берита прозвучала сухо и несколько фальшиво, но на дальнейшие его действия никак не повлияла. Он сделал столь желанный взмах кнутом. Огненная плеть удар за ударом резала дряблое тело рваными ранами, но Ши’Алуэл хохотал, будто к нему перешло безумие его дочери. Сама Ашенат, уже успокоившаяся, наблюдала за убийством с отрешённой сосредоточенностью, по-прежнему продолжая следить, чтобы никто не помешал её совместному с братом чёрному замыслу. И под конец она небрежным пинком сбросила безжизненное тело отца вниз с обрубленной горы. Поднятая ею в воздух каменистая земля при этом тут же переместилась в сторону и ввысь, а затем, словно метеоритный дождь, обрушилась на город и особняк, в котором ей некогда довелось родиться. Песчинки вспыхивали в воздухе, и на улицах Аджитанта всё нарастал и нарастал испуганный гул.
Ал’Берит, ощущая долгожданное удовлетворение, подошёл ближе к сестре. Затем, обняв её, нежно поцеловал возле шеи и с признательностью произнёс:
– Рад, что ты со мной, моя дорогая.
Демонесса неторопливо развернулась в его объятиях. Лицо её показалось ему даже чужим, настолько неприятное выражение возникло на нём. Последняя из рода Ши’Алуэла скривилась от отвращения и со злостью, на которую способна только до предела разочарованная влюблённая, едва сдерживая себя, прошептала:
– Я обещала всегда защищать тебя. Но не смей называть меня своей, братик!
С этими гневными словами Ашенат исчезла, а он остался один.
Ал’Берит стоял на обрубке горы и не мог разобраться в своих чувствах. Вроде вот оно – цель достигнута. Отчим низвергнут со своего престола, открывая ему дорогу к собственному будущему величию. И всё же по-прежнему не с кем разделить свой успех. У ног лежат куски плоти младшего брата. Где-то в доме вслед за мужем умирает мать. Город разрушается, погребаемый огнём, землетрясением и поднявшимся свирепым ветром. А создавшая всё это буйство стихий любовница и сестра оставила его, испытывая тоже самое презрение, что отныне ему суждено видеть в глазах прочих демонов.
Он был один.
…И, видимо, так и будет.
***
– Мы рады тебе, – синхронно произнесли монотонные голоса, отдающие металлическим скрежетом.
– А я вам нет, мрази ползучие.
– Мы освободили тебя, Йуллер.
– Ха! С чего бы вам быть уверенными в том, кто я, слизнячки?
Вопрос задала высокая, под три метра роста, представительница клана Кьёрелл с серой бугристой кожей, местами свисающей небольшими складками. Узкие губы на некрасивом лице были поджаты, придавая внешнему облику этой особы ещё более недовольный вид…
Собственно, а какое ещё могло быть настроение у веками закованного существа?
Рефаим была полностью обездвижена. И даже рот её находился в тисках, дабы она не смогла откусить себе язык. И, стоит сказать, последняя мера служила не для того, чтобы пленница не покинула этот мир, захлёбываясь кровью. О, нет. Клан Къёрелл обладал невероятными способностями к регенерации. Даже оторванная фаланга пальца могла служить началом для начала очередного существа, а множить свою узницу тюремщики не стремились.
– Мы уверены, так как все остальные Къёрелл вежливо приветствовали нас ответ.