Первым в призванном белом пламени сгорел дотла фейри. Потом пришла очередь вампира.
Когда шеф закончил, вампиры спели свою песню — и их пепелообразный сородич исчез, словно его слизало языком мрака.
Фейри тоже с распевкой не затягивали и их единорассового сотоварища слизало языком света.
Потом было два церемонных поклона Сайнхору, и фейри с вампирами отчалили.
Потом оборотни ремонтировали ограду, а шеф сжигал спущенные в океан мрачного дыма веревки. Вид у Сайнхора был… жуткий. Такой словно из него всю душу высосали и силы высосали тоже.
Когда с веревками было покончено, он перемахнул через отремонтированную уже ограду подошел ко мне и не глядя, сказал:
— Спасибо.
Я уже не готова была сказать «Не за что», потому что точно знала – есть за что.
— Ну, вы меня на месте не загрызли и то хлеб, — мое философское замечание шефу почему-то не понравилось.
Косо взглянув на меня, мрачно спросил:
— А как поняла, что мог?
— Интуиция полицейского никогда не подводит! – гордо отрапортовала.
А потом уже вообще не гордо спросила:
— Что это было вообще?
Сайнхор тяжело вздохнул, посмотрел вдаль, на мрачный горизонт и все же счел нужным ответить.
— Три самоубийства. Ну, точнее два, но ты поняла. Если бы мы не подоспели вовремя, на запах добровольной смерти сюда сползлись бы как минимум четыре тысячи океанических монстров. Ограда была сломана, сигнальная система нарушена. Прорыв бы обошелся нам чудовищной кровью.
— Ни… чего ж себе, — жутко звучало. — А почему оборотень остался жив?
— Обоняние, — стервятник с усталой ненавистью смотрел на океан мглы. — У оборотней прекрасно развито обоняние, так что в то время как эти двое покорно перерезали себе горло, он уже знал, что это бесполезно и его ребенок мертв.
В это время раздался вой. Да такой жуткий, что я быстро прикрылась шефом.
Оказалось – напрасно.
Выл оборотень. Тот самый, которому фейри удалось спасти жизнь, залечив раны. Так вот я как-то сходу поняла, что благодарности от него они не дождутся. Оборотень предпочел бы сдохнуть. Прямо здесь и сейчас. Если бы не угроза, которую любое самоубийство несло этому миру, думаю, он бы себя прикончил без вопросов даже. Потому что его горе было сокрушительно. Он выл, царапая и загребая землю выросшими когтями, просто выл… а его коллеги молча стояли, понимая, что никаким словами и утешениями тут не поможешь.
И тут меня как переклинило.
Торопливо подойдя к убивающемуся оборотню, я не самым тактичным образом потянула его за плечо, и едва мужчина поднял на меня полные горя покрасневшие глаза, сходу спросила:
— Насколько я понимаю, в вашем случае имело место похищение ребенка с целью оказания давления на родителей, то есть конкретно одного родителя — вас. В какое время было совершено похищение – ночь или вечер?
— Ннночь, — хрипло ответил оборотень.
— Значит ребенок взрослый, — определила я.
Просто не уверена, что даже в этом мире маленькие дети свободно себе гуляют по ночам.
— Да… — оборотень говорил с трудом. — Взрослый… был…
И его когти вновь впились в землю.
— Так, стоп, без истерики! – потребовала профессионально, а профессионально требовать я умею. — Если ребенок способен оказать сопротивление, значит было произведено нападение. То есть, с вероятностью в девяносто процентов, для нападения было использовано оружие, и, возможно, имело место ранение, вот откуда была кровь.
И оборотень сел.
Огромный жутко, по мне так отдаленно напоминал медведя, волосатый тоже был сверх меры, волосы черные такие покрывали даже плечи и шею. Вообще глядя на эту махину, я понять не могла, как Сайнхор его вытащил и даже кидануть вверх умудрился.
— Место похищения вам известно? – перешла я к делу.
— Думаешь, есть шанс? — шеф подошел беззвучно.
— Медлить в любом случае смысла нет, — резонно заметила.
Оборотни переглянулись и тигроподобный постановил:
— Фейка со мной.
Остальные тут же замялись, потому как количество мотоциклов было ограничено, а прикасаться к Сайнхору явно никто не хотел до содрогания, так что решение приняла я.
— Я с шефом, раненного в наш экипаж, и как раз будет, кому им управлять. Народ, по коням.
Раненный послал лесом любые попытки запихать его в транспорт, и отобрал мотоцикл у одного из собратьев. И мы выдвинулись еще до того, как два оставшихся оборотня завели мотор экипажа.
Правда тоже почти сразу я поняла страшное — водить мотоциклы шеф не умел. Нет, он отчаянно делал вид, что все идет как надо, только руль слегка разболтался, но очевидное стало очевидным для всех. В итоге Сайнхору пришлось пересаживаться к раненному медведяде, а мне вспоминать уроки вождения.
Но если быть откровенной — водила я не намного лучше шефа, и когда мы прибыли к месту назначения, руки мои тряслись как у алкаша со стажем, а волосы стояли столбом, направленным точно по курсу к крыльям. То еще было зрелище.
Всклокоченная фейка по прибытию в квартал оборотней безошибочно определила самое шумное место — это было какой-то внушительное питейное заведение, с грохотом заехала на его территорию… еще бы без грохота, я слегка случайно снесла каменный фонтан, не справившись с управлением. Но когда нас останавливали подобные мелочи.
— Уважаемые граждане! – на пределе своих голосовых связок начала я. – Срочно требуется ваша помощь — похищен ребенок.
И так как охреневший оборотень уже подъехал, я обернулась к нему с приказом:
— Сообщите особые приметы, если таковые имеются. Так же имя, возраст, внешность.
Вконец охреневший мужик, странно на меня посмотрев, хрипло спросил:
— Что вы творите? Сначала вы дарите мне надежду, а после… я…
Договорить не дала, оборвав чисто профессиональным:
— В данный момент наиболее эффективным способом поиска станет развернутая информационная кампания. Нам нужны добровольцы для прочесывания территории. И да, если ваш сын еще жив, это практически единственный способ спасти его жизнь. Но, конечно, вы можете предпочесть выть себе втихаря, не тревожа сородичей. Правда в этом случае у вашего ребенка не останется даже шанса.
Мужик замер.
Затем слез с мотоцикла, рывком, от которого швы разошлись и кровь закапала на мостовую, запрыгнул на бортик более крупного фонтана, и громко объявил:
— Моего сына… похитили.
Следующие четыре часа прошли суматошно и нервно.
Мы вызвали на место Руш и Гродара, шеф смотался в картографический отдел и принес несколько копий карт квартала оборотней, вампиров и фейри. Обе общины подключились к поискам со смешанным чувством недоверия ко мне и сомнений в здравомыслии моих коллег. Единственными кто не смотрел на нас как на умалишенных, были оборотни, за что им честь и хвала. Они же первыми и приступили к обыску по секторам, так что фейри и вампирам пришлось присоединяться к уже сформированным группам.
А мне торчать на месте.
Волонтеры прочесывали выделенные участки и возвращались с докладом. Если все было в порядке, я объявляла участок чистым, и давала новую разнарядку. Если нет – участок прочесывался повторно, уже увеличенным составом поисковой команды.
Вот так мы их и обнаружили.
Вампир, оборотень и фейри — смертельно раненные, истекающие кровью и выжившие лишь потому, что все три расы отличаются кардинальной такой живучестью. Но найди мы их на час позже, живучесть их бы уже не спасла. Лечить, кстати, тоже пришлось на месте.
Групповые пения фейри разносились по всей округе.
Папа-медведь рыдал не скрываясь, и шеф выдал ему уже шестой носовой платок, который, походу, вообще был полотенцем. Вампиры напряженно ждали развязки. Фейри пели.