- А… а разве не так?

- Нет, это так. Это правда. Тут я не лгал. Но дальше. Дальше я много чего от тебя утаил.

- И что мне не известно? – нахмурилась она.

- Я прошёл иное посвящение. Тьма избрала меня для своего служения, и я согласился принять её власть над собой.

Для убедительности мне показалось за лучшее снять рубашку и напитать силой руны под кожей. Элдри их уже видела единожды, но тогда она была совсем маленькой девочкой. Да ещё и напуганной вусмерть мерзким тёмным магом – любителем экспериментов над мозгами. Вряд ли она их запомнила. И судя по взгляду её глаз, я оказался прав.

Воцарившееся молчание заставило меня занервничать и с возмущением повториться.

- Я согласился принять власть Тьмы над собой, Элдри. Согласился сам! Я не мог не согласиться тогда!

- Тише. Я понимаю, - она усилила глушащий звуки колпак и хотела было успокаивающе провести пальцами по моей щеке, но я жёстко ухватил её за запястье.

- Нет, ты не понимаешь. У меня есть Хозяева, я сбежавший раб. И, кажется, Тьма поняла, что её наказание стало мне всласть.

- Тьма… она… они хотят убить тебя?

Пришлось вынужденно покачать головой. Отрицательно. А затем, пытаясь совладать с охватившими меня горькими эмоциями, я попытаться объяснить.

- Они обратят меня в нечто далёкое от человека. Во что-то, у кого уже не будет такой свободы воли. Они заставят меня существовать до бесконечности! Я буду марионеткой и при этом частично останусь самим собой. Поэтому мне будет больно. Мне и сейчас больно, потому что я знаю! Знаю, что первым моим мучением станет безучастно смотреть, как умираешь ты, Элдри!

- О чём ты?

- Архимаг видел! – гневно рыкнул я и буквально-таки простонал. – Он видел, как я смотрел на куклу. Он не мог не понять и наверняка донесёт об этом! Если он успеет схватить тебя, то уже не убьёт просто так. О да, одно дело иметь во врагах Орден, Элдри, и другое саму Тьму. Поэтому я должен. Должен убить оставшихся Аналитиков до того, как они сообщат. И я… Треклятье, да как же я хочу стать свободным!

- Успокойся, Морьяр! Успокойся!

Она всё же вырвала свою руку, но только для того, чтобы с нежностью зажать моё лицо меж своих ладоней. Она хотела, чтобы я смотрел ей в глаза, и от этого я мысленно усмехнулся. Элдри вела себя один в один, как поступал с ней я, когда она билась в приступах истерии.

- Успокойся.

- Я спокоен.

Я положил свою руку поверх её, а затем поднёс тонкие пальчики к губам и поцеловал их.

- Честно, мне никак не стоило так сильно привязываться к тебе. Без меня ты бы жила как-то счастливее. И правильнее, что ли.

- Поздно, Морьяр, - улыбнулась она мне, хотя по щекам её сбежали слезинки. – Теперь я уже не могу без тебя жить. Просто-напросто не могу.

Этот её взгляд так походил на взгляд умирающей куклы. Даже слёзы прочертили такие же следы. Один в один. И сердце моё остановилось. Только то, что я прижал девушку к себе и принялся жарко целовать, заставило его биться вновь. Мне нужно было знать, что она живая больше, чем жить самому. Она должна была быть здесь. Со мной. Никакие силы вселенной не заставили бы меня в тот момент выпустить её из объятий! А Элдри и сама впилась своими пальчиками в мои плечи. Её губы сами жадно искали мои. Я был пьян от чувств так, как никогда от вина. Я в буквальном смысле не ведал, что творил. Мне было плевать на голос рассудка, так как я не слышал его. Мне было плевать на стражников за дверью и то, что закрытый засов мог создать неловкую общественную ситуацию. В конце концов мне было плевать на самого себя, ибо в конечном счёте именно мне после содеянного предстояло сесть на кровати и, сутулясь, облокачиваться на локти, чтобы хоть как-то спрятать в ладонях лицо.

- Морьяр.

Я не мог обернуться на её голос. Она лежала совсем обнажённая, но не в наготе было дело. Если обернуться, она увидела бы мои глаза. Мой страх в них, моё смятение и… моё глубочайшее сожаление!

Мне эта девочка была слишком дорога, чтобы я мог так ранить её.

Но видит Тьма, как бы я при этом хотел объяснить ей, что всё это не более, чем моя ошибка!

Нет. О раскаянии можно будет подумать потом. А сейчас соберись, идиот.

Скажи уже хоть что-нибудь!

- Знаешь, давай вечером прогуляемся по саду?

- Давай. Я скажу Хуэльзе, что у меня какая-нибудь мигрень и не пойду заниматься.

- А она поверит, что у тебя может быть мигрень? С чего это у целителя такие проблемы? – тема разговора позволила мне всё-таки обернуться и не слишком быстро отвести взгляд.

- Ещё что-нибудь придумаю.

- Не надо, лучше внеси прогулку в своё расписание. На завтра, например.

- Морьяр, - всё же уловила она фальшь. – Всё в порядке?

- Всё хорошо, девочка моя, - я встал, попутно поднимая с пола часть девичьего наряда, чтобы смотреть куда угодно, только бы не на Элдри. А затем через силу широко улыбнулся и поцеловал её в лоб. – Просто не знаю, как сказать, что ты слишком долго беседуешь здесь со мной. Твои солдатики заждались тебя за дверью… Тебе помочь одеться?

- И пускай себе ждут, – насупилась она. – Пусть все знают!

Я не стал ничего отвечать, а спиной к ней начал одеваться сам, хотя понимал, что стоит девушке уйти, как тут же разденусь вновь. Следовало смыть с себя кровь. Следовало застирать постельное.

Не-е-т. На хер стирать.

Сжечь! Всё-всё сжечь! Гори оно синим пламенем!

Великая Тьма, хоть самому на костёр всходи! Как мне теперь быть с ней?!

- Правда. Пускай!

- Элдри, - я, делая каменное лицо, всё же решился вскользь поглядеть на неё. – Мы здесь гости, веди себя прилично для остальных.

Ощущая на себе неописуемо мрачный взгляд, я продолжил одеваться.

Наконец, Элдри не выдержала.

- И это, сука, называется «всё в порядке»?!

Нет. По-хорошему не получалось. Я был слишком паршивым актёром! Некоторым просто не дано изображать из себя хоть кого-то кроме самих себя! Поэтому, поступая в полном соответствии со свинским характером, приписываемым мне каждым встреченным мной человеком, я поглядел ей прямо в глаза и сказал напрямую.

- Может быть да, а может и нет. Но пока я не решил, что мне теперь думать и делать, просто одевайся и уходи.

Она всегда была умницей. Так что действительно замолчала и вскоре хлопнула дверью. Увы так, что с потолка посыпалась штукатурка. Звук вышел столь громким, как будто кто-то выстрелил из пушки, объявляя войну.

Но факт-то в том…

Истина-то заключалась…

Треклятье! Какая чушь!

Значение имело лишь то, что я был несчастен, а она злилась. До ярости.

Прости меня, девочка моя, что именно я преподнёс тебе урок, сколь тяжела она эта чёртова любовь.

Слишком много в ней саморазрушительных жертв. Слишком много наивного всепрощения. Слишком много возвышенных надежд и по глупости недосказанного. Слишком много убивающего нас и доходящего до бесконечности ожидания. Да и ещё много чего слишком много... Но ещё больше - боли и страха. Мы запутались с тобою раз и навсегда в самих себе и друг в друге. И, как и большинству людей, мне робко почудилось, что если я исчезну из твоей жизни, то ты забудешь нашу сокрушительную связь. Что судьба твоя без меня станет проще, и что запутанный клубок распутается сам собой.

Глупо, правда?

Я не осознал, насколько сильным и искренним было чувство в тебе. Ты права. Я считал его детским, а саму тебя чего-то там себе навоображавшим ребёнком. И всё. Так уж повелось, что мудрые и сильные спотыкаются именно на «мелочах».

«Можно ли назвать это «мелочью»?» - возможно спросила бы ты.

Не знаю, девочка моя. Не знаю. Я всегда желал для тебя самого лучшего. Жаль только таким дураком уродился, что не смог принести ничего, кроме страданий.

Нам обоим.

III. 1. Рояль в кустах. Глава 22

- И куда это ты? – раздался чужой голос за моей спиной.