— Анна я.

— Вы мне очень помогли, Анна.

Арнео поклонился, и направился в сторону дома некоего Митяя. Я тут же пристроился ближе и прошептал:

— Ты чего? А свататься?

— Балда! — шепнул мне бог. — Это называется смотрины.

— Чего?

— Ну, это когда на невесту смотрят и оценивают, а стоит ли вообще её в жёны брать.

— И как, Лайрэм? Возьмёшь? — неподдельно заинтересовалась Элдри.

— Ага. Только вот сначала устраним конкурента. Не люблю, когда мне под ногами мешаются.

— Давай ты меня сначала проводишь к этому Ивану Свечнику, а?

— Успеется.

— Чего успеется? Я с тобой поехал только ради него.

Вчера вечером мы с хранителем мира решили перекинуться в картишки и как-то засиделись. Все уже улеглись спать и, чтобы не мешать никому, Арнео предложил переместиться в баню. Вместо свечей мы зажгли магические фонарики и уже готовились начать новую партию, как я вспомнил про недополученную информацию:

— Так зачем мне в Подранки?

— Даже не туда, а к отшельнику на болота. Там живёт Иван Свечник, бывший секретарь графа Яна Веррила. Хороший мужик, головастый, но конкретно проворовался и теперь скрывается.

— Хм, думаешь, однажды мне пригодится его опыт?

— Кто знает? — усмехнулся бог. — Дело в том, что он не просто вор, а и хитрец. Состав чернил графских знает, копию печати давно соорудил и прекрасно за годы службы выучился копировать подпись Его светлости. Сидя на болоте, Ванька-встанька уже сундучок золота набил. Тут можешь мне поверить!

— Умно.

— А вскоре к нему народ знающий с новой силой потянется. Вряд ли один я сообразил попросить на пропускную грамоту взглянуть. Теперь понимаешь?

— Нет… Раздавай уже.

Арнео перестал мешать колоду, уставился на карты в своих руках и неожиданно отложил их.

— Знаешь, давай в другую игру? — он вытащил из печи уголёк и бессовестно нарисовал на досках знакомую мне разлиновку. — Фигур правда нет, но можно камней, шишек или ягод насобирать. Ну, или иллюзии создать. Справишься?

— На партию меня хватит, — подумав, ответил я.

— Отлично. А то я такое распространять смысла не вижу из-за сложности правил, а уже соскучился.

— Тогда учти, что я не особо-то тебя развлеку. В этой игре я плохой игрок.

— Ничего. Поднатаскаю, — радостно потёр ладони бог, но я не сдержался и всё же недоверчиво приподнял брови:

— Неужели в междумирьи твой аватар настолько игнорируют? Что, даже за игровой стол не зовут?

— Это я междумирье игнорирую. Там только делами стараюсь заниматься, а живу здесь. Хорошо мне здесь! — Арнео довольно потянулся, но почти сразу и поморщился. — И по поводу Ивана Свечника. Как мне на границе от ворот поворот дали, так я сразу подумал — пусть он мне грамоту сделает. С ним договориться просто, всего-то толстый кошель и нужен. До графа-то взаправду далековато будет, а на болота я насмотрюсь, пока только до скита дойду.

— Умм, вот оно что, — резко оживился я, наконец-то сообразив, что к чему, и сразу удивился — чего раньше не догадался? Так устал, что ли?

Если же говорить о причине моего энтузиазма, то, скажу честно, мне до колик осточертело шататься по Диграстану! Чёрт дёрнул Элдри некогда сказать Данраду, чтобы он не вздумал сюда носа показывать. Естественно, вместо солнечного Ингшварда из Ковальграда наш отряд двинулся прямиком на холодный север. И здесь мне даже крестьяне из-за цвета глаз вслед плевали! В Старканию возвращаться я не хотел по другой причине. Люди там были дружелюбные, но за несколько лет Стая изъездила эту страну вдоль и поперёк. Ингшвард же и климатом радовал, и новыми землями, и новыми знаниями. Я хотел туда. Но мало того, что ответ от командира гарнизона приходилось ждать, так ведь послание ещё и отказом могло быть. Поэтому было бы хорошо на всякий случай поддельный пропуск заполучить. Очень хорошо и правильно.

— Ты меня проводишь? — облизнув языком губы, с надеждой уставился я на собеседника.

— Узнав, что Стая осела у заставы, я первым делом и пошёл тебя за компанию брать. Но вы с Элдри уже в Морошки упёрли, — сознался Арнео. — И раз уж я здесь, то какой вывод, э?

— Пока не знаю. После всего сказанного ты можешь и переместиться в пространстве, просто-напросто едко помахав мне рукой на прощание. Вон, хоть в тот же Ингшвард и телепортируешься, оставив меня с носом. Без тебя же я скит не найду?

— Вариант мне, конечно, нравится. Но если так всё время проблем избегать, с которыми жители моего мира сталкиваются, то я постоянно не в курсе чего-либо важного буду. Нет, мне нужно проверить действенность поддельных грамоток. Так что к Свечнику я поеду сам. И тебя с собой возьму. Только раз ты вредный такой, то сначала меня посватаем, а потом уже и делами займёмся.

— А, может, обойдёмся без дурацкого обмена услугами? Акт альтруизма считается очень благородным поступком.

— Иди на хер тогда.

И ох уж это никому не нужное сватовство! Чего оно так далось Арнео? Но нет. Решительно подошёл к избе Митяя и настойчиво постучал в дверь. Открыл ему мужик, внешностью больше похожий на лешего, столь коренаст и волосат он был. На лице из-за топорщащейся бороды и нечёсаных патл виднелись лишь карие глаза и крупный веснушчатый нос.

— Чего вам тут надобно?

— Я друга своего ищу. Натмольда. Сказали у вас он остановился.

— Занят он, — на миг оборачиваясь назад себя, в той же грубой манере ответил мужик.

— А мы не особо побеспокоим.

— Пьян он, вот и спит. Так что пошли вон!

Кулак у мужика был больше Данрадского, а потому мы благоразумно отступили, и я, зевнув, предложил:

— Может, сразу к Анне?

— Вот вечно ты куда-то торопишься! А свадьба, между прочим, дело серьёзное. Оно один раз на всю жизнь.

— И сколько раз ты так женился?

— Двадцать шесть или двадцать девять, — задумался бог и признался. — Не припомню.

— И один раз на всю жизнь?

— Так не на мою же!.. Ладно. Давай, пошли.

Мы снова оказались у калитки с яблоней. Девушка продолжала вязать и на нас словно бы не обращала внимания, пока мы сами не постучались. Тогда она снова оторвалась от крючка и ласково оглядела идиотов.

— Что ж вы возвернулися?

— Не смог я далеко уехать, — Арнео ловко перепрыгнул через калитку, широко раскинул руки и бухнулся на одно колено. — Твоя краса покорила меня. Внутри меня клокочет огонь любви, и я сгораю в нём, как Соколок из баллады о «Незрелом яблочке». Позволь же мне исполнить эту песнь для тебя и, быть может, твоё сердце дрогнет?

Вряд ли в Подранках когда-либо давали представления барды с мировой известностью, а потому после первых ударов по струнам лютни и строф, пропетых чистым голосом, ко двору стеклись все, кому не лень, и даже Митяй с пучеглазой козой, что он намеревался подоить. Слушатели внимали чистосердечно. Это в замках разбалованные благородные ели и смеялись, порой ничуть и не внимая в смысл исполняемой песни, а здесь вот нет. Их за душу брало. Они словно сами по приказу капризной царевны Лялики отправились в путешествие за эксклюзивно синим яблочком, словно бы своими ногами шли они по чужим опасным землям, словно это их сердце разорвалось на куски, когда надменная красавица сказала: «Кислое» и швырнула огрызок в героя.

— И что? Так и умер Соколушка? — утирая лицо от слёз передником, не желала верить в трагичный исход молодка на сносях.

— Лишь соловьи грустно над ним пели всю ночь, а по утру и они отправились в тёплые края. Остался Соколик лежать на земле один одинёшенек. И холодный снег медленно покрывал его, как тёплое одеяло, но не было ему тепло. Ибо был он мёртв, а в груди у него зияла кровавая дыра, — сократил Арнео ранее им пропетые куплеты до такой вот выжимки, после чего ненадолго, словно преисполняясь вселенской грусти, опустил лицо к своим глупым сапогам из алой кожи саламандры да, с надеждой взирая на Анну, протянул ей стальной браслет, украшенный жемчугом. — Не откажи ты мне, девица. Стань женою моей! Не дай сердца лишиться, как Соколику.