На этот раз молодая женщина не осталась в своей спальне, чтобы полистать книгу в ожидании пробуждения сестричек. Также она не заглянула на кухню в намерении заняться приготовлением завтрака. У неё имелся план, которому мешали посторонние. А Дайна и Дана могли проснуться раньше будильника и всё испортить. Они часто вставали очень рано.
Так что для необходимого уединения ею стала избрана единственно верная комната. Другое помещение, если желаешь одиночества в квартире с несколькими обитателями, невозможно найти.
Молодая женщина пошла в ванную и закрылась.
С другой стороны, предпочесть менее подходящее место для возможного помутнения сознания тоже надо было умудриться. Но нетерпение достичь результата остановило благоразумность. Лея встала под душ и постаралась сосредоточиться на увиденном сне.
Неприятный сюжет, который разум во избежание психологической травмы, судя по всему, выкинул в мусор, почти исчез из памяти. Однако ей удалось ухватиться за крошечный момент. Она постаралась сосредоточиться на нём досконально. Цвета, запахи, чувства… Сначала это казалось бессмысленным занятием, но в какой-то миг картинка расслоилась да нескольких мгновений. А те на свои, пока перед её взором вдруг не возник кошмар во всех подробностях. Даже мельчайшие детали стали яркими. Пунктирная линия, что представляла собой память, заполняла пробелы, становясь сплошной и, казалось бы, непрерывной…
Она резко села на дно ванны.
***
- …а так, каждый из вас останется со столь любимым им рефаимом, - пояснила Ахрисса, делая взмах ресницами и рассмеялась. - Иногда я бываю столь привержена к справедливости! Да и несмотря на сладость хаоса, мне нравится нынешнее окружение. Не хочется его менять на другое общество.
Несомненно, участливое внимание наместницы Крудэллиса разрушило на корню будущее противостояние между двумя Высшими демонами и сподвижниками. Умело играя за обе стороны, демонесса решила свести итог к ничьей, раскрывая игрокам значение всех карт в колоде… Хотя могла бы остаться в выигрыше.
Уступки мимолётным желаниям всегда имели значимое место в её поступках.
- Тогда, дорогая баронесса, я требую, чтобы вы назвали мне имя этого… сказителя! – гневно потребовал герцог Дзэпар, вновь подойдя к первоначальному вопросу. Уже напрямую, но всё ещё стараясь оставаться вежливым.
Виконт, стоящий подле своего сеньора, тоже не выглядел счастливым. И не скрывал этого, всем внешним видом выражая крайнее недовольство.
Возможно, если бы на момент начала действа он сам или же его заместитель находились в Аджитанте, то исполнителя бы своевременно остановили. И вот уж точно он не остался бы неизвестен! Однако, увы, энергетические наблюдатели за Главной Площадью сместили своё положение и, как результат, вобрали в свою память не подготовку к представлению, а лишь саму сцену.
И факт этого происшествия… позволял в чём-то испытать облегчение.
Обыватели знали не так много нюансов, чтобы завуалированный сюжет раскрыл им полную истину. Низшие демоны узнали не так много и не увидели насмешек. Скорее всего, они сочли, что постановка льстит самолюбию прообразов. Кроме того, разыгравшееся в центре города фантомное представление своевременно и очень высоко подняло политически активным жителям настроение. Это были достойные плюсы.
…Однако эмоции противились уносить в воспоминания, не имеющие значений, момент, когда высокая чёрная фигура с рубиновой короной на голове, зачитывая монументальный стих, заиграла марионетками! Одна из кукол вроде бы и не имела ничего общего с секретарём Его высокопревосходительства, но не узнать Леккео в ней повелитель не мог. Как и себя в образе подкрадывающегося пламени, коварно опаляющим тонкие ниточки, что должны были удерживать игрушку от падения в бездну...
Мастерское сокрытие всех следов исполнителя оставило другие отпечатки. И они вели к единственно возможной зачинщице!
Ал’Берит сцепил руки за спиной и выразительно посмотрел на наместницу Крудэллиса. Подобный взгляд зачастую заставлял нервничать не только подчинённых, но и многих Высших. Однако озорная улыбка демонессы стала лишь шире. Она бессовестно знала, что ей могла сойти с рук и не такая грандиозная шалость, как раскрытие публике сети специфических интриг!
- Я требую имя! – напомнил Дзэпар.
- Это не является рабочим моментом, Ваше высокопревосходительство. А обладать тайной – так приятно, - ответила Ахрисса, указывая что приказ герцога не имеет под собой правовых оснований и… лишь её благосклонное отношение к нему может поколебать это молчание.
- Вы понимаете, почему раскрытие личности творца представления столь важно и не терпит отлагательств? – сухо спросил Ал’Берит, желая прояснить подоплёку подобного противодействия его намерениям.
- Несомненно, – с серьёзным видом подтвердила Ахрисса. – Но простое раскрытие загадки это… это же как-то не в духе баллад о демонах.
Герцог раздражённо вздохнул и сел в кресло. После чего прикрыл глаза одной из голов ладонью. Вероятно, Его высокопревосходительство пришёл к выводу, что из всех наместников подчинённых ему городов, в здравом уме находится только граф Форксас.
- Только одно желание. Ограничения вы сами осознаёте, - наконец сказал он, потакая женскому безумию, когда пришёл к выводу, что муторные поиски наглеца выльются в большую мигрень.
- С каждого, - коварно промолвила баронесса, и Ал’Берит понял, что интуиция его не подводила. Присутствовать здесь всё же не стоило!
Однако отказываться после согласия сеньора было бы не самым мудрым поступком
- Выбирайте, - сказал он.
Жизнь Кварзиотто потекла в размеренном русле. Несмотря на его тревоги, руководство оставило постановку написанной им поэмы без наказания, а отчётность снова велась в привычном темпе, пусть и с напоминанием сократить в бланках использование своеобразной стилистики. Но такая рекомендация Кварзиотто не беспокоила, а потому жизнь его стала спокойной.
Предположения барона Аворфиса о том, что, как ответственное лицо, его ожидает суровый выговор за сбой в системе слежения, также не оправдались. То ли виконт Ал’Берит и герцог Дзэпар решили отсутствием активных деяний принизить значимость событий, то ли сыграли свою роль иные обстоятельства, пожалуй, было известно только им самим… Ну, и вероятно Ахриссе, приветствуя которую, граф Форксас склонился значительно ниже и впервые за много столетий удостоил уважительным взглядом. Наместник Игниссиса понимал, что именно её влияние, мастерски скрытое за привычной для демонессы игривой спонтанностью, внесло кардинально изменило ход событий, отпечаток которых остался бы виден и через тысячелетия.
***
Некоторое время она словно ничего не соображала и не чувствовала. А затем перед взором возникла белая эмаль ванны. Как если бы довелось выйти из мрака слепоты и прозреть.
И возникло ощущение, как струи воды бьются о тело.
Их тепло. Их шум.
Она почувствовала, что по подбородку стекают вязкие слюни. Рука тяжело, как если бы принадлежала кому-то другому, с трудом подчинилась воле и обтёрла лицо. Появившаяся способность к сопоставлению информации, предоставляемой органами чувств, суждениям и умозаключениям подарила жизнь мыслям… и воспоминаниям в том числе.
Лея недоверчиво посмотрела на пальцы, пытаясь соединить в своей голове две разные и противоречивые реальности.
- Ты чего так долго? Всё в порядке? – послышался голос по ту сторону двери. Кажется, он принадлежал…
Коллеге по имени Дайна? Кхалисси клана Дагна?
- Да! Выходить просто не хочется, - ответила молодая женщина.
Довольную весёлую интонацию ей удалось сымитировать. Хотя это было сложно. Лее как будто довелось заставить себя умереть и в мучениях родиться заново. Полотно сущего разошлось, словно истаяла дымовая завеса, и обнажило дно волчьей ямы.